Игорь Дубинников: «Моя основная задача — это масштаб»

В прошлом году в Курске состоялось открытие кластера креативных индустрий «Поток». Незадолго до этого Корпорация развития Курской области пообещала, что уже к 2025 он будет заполнен проектами на сумму в 1,5 млрд рублей.

Что вообще приходит на ум, когда говорят о креативных кластерах? Тульская «Октава», московские «Флакон» и «Артплей», питерские «Этажи» и «Севкабель Порт», казанская «Смена». Но вскоре стало ясно, что курскому варианту трудно найти аналоги, а значительная часть курян смотрит на эту историю предельно скептически.

Недавно в «Потоке» открылась Школа креативных индустрий — проект Министерства культуры, направленный на дополнительное образование школьников.

Незадолго до этого мы пообщались с Игорем Дубинниковым — основателем кластера и бизнес-тренером Сколково, ставшим главным лицом «Потока». Попытались понять, как кластер работает на самом деле, кто и чем там занимается, и какова судьба ранее обозначенных проектов.

— Открытие «Потока» в прошлом году проходило под вывеской «активации генетического культурного кода Соловьиного края». И как, активировали?

— Ну да. Всё, что сейчас происходит и что мы сейчас видим, — результат того действия. Мы объединили команду добровольцев — людей, которым интересно в своей области. Теперь каждый в своей сфере строит бизнес. 

— Например? 

— Например, Дима Сараев развивает тему по музыке и записям, комплектует дворцы культуры. Это его бизнес, он проявился как лидер этого направления. 

В результате сегодня мы говорим про один из ключевых проектов этого года — Школу креативных индустрий. Она делается совместно с регионом, областным комитетом по культуре и Минкультом. Одновременно это деньги и федеральные, и областные. 

В этом году у нас два ключевых системообразующих проекта. Один из них — Школа креативных индустрий. Второй — просветительский: здесь мы сделали студию российского общества «Знание». Каждый житель области, у которого есть определенная экспертиза и есть, что рассказать, если он обладает более-менее спикерскими навыками (он может их развить с нашей помощью), может попасть в сетку вещания просветительского канала «Знания». 

Мы реализуем эти проекты для того, чтобы создать базу, задел для формирования через школу своих кадров, которые могут работать у наших же резидентов для того, чтобы создавать уже наши экономические продукты. 

В этом году нашим экономическим продуктом является резидентство «Знания». Наши резиденты обслуживают «Знание» по видеосъёмкам. У нас уже начался процесс, когда кластер становится местом, в котором происходят контракты. Это не просто зал для мероприятий, это место, где делается бизнес. Наши люди — резиденты Курской области, Курска и «Потока» — зарабатывают деньги благодаря тому, что мы привлекли на нашу базу федеральный проект. Аналогичная история с созданием Школы креативных индустрий, в которой наши резиденты фактически становятся учителями, и они же являются работодателями для детей, которые будут у них учиться.

— Кто из резидентов за какие направления отвечает?  

— Если брать направления применительно к школе, то у нас есть проект Ани Шеховцовой — школа графического дизайна 2D. Они делали здесь выставку плаката, перформанс. Они со своей частью школы — это дизайн. Есть ещё AR/VR, есть 3D-анимация. Дима Сараев — по музыке. Это всё люди, которые проросли изнутри. 

Как они проросли? Артём Касилов, который до этого болел темой креативных индустрий и креативного кластера в Курске, ранее притягивал сюда разные гранты, сделал «Лабораториум» — через него пришли люди, которые к этому имели отношение. И появились новые, которые сейчас выступают лидерами и наставниками по своим направлениям. 

— С самого начала в «Потоке» анонсировалось три совсем других ключевых резидента: «Университет 20.35», проект «Движение вверх» и программа «Курское долголетие». Где они сейчас? 

— «Движение вверх» — проект Ассоциации студенческого баскетбола. У нас с ними всё активное готовится на 2023 год, будет просветительская часть именно по спортивному направлению. Они выиграли грант и готовы в эту сторону двигаться. Но вообще изначально мы условную «передачу» принимали от них. 

С «Университетом 20.35» так обстоит: мы подписали соглашение с ЮЗГУ и Курской областью в лице двух комитетов — образования и цифровизации. И, насколько я знаю, сейчас уже отдельным направлением готовится открытие IT-кластера, а ЮЗГУ продолжает работать с ними по цифровизации. Мы выступили платформой, на которой притащили в Курск «Университет 20.35» и свели со всеми. 

Программа «Курское долголетие» … У нас сейчас реализуется проект САД — «Счастливое активное долголетие». Там Таня Шорохова является лидером и каждую неделю она фактически генерит какое-то мероприятие с нашими курскими экспертами, которые являются в разных аспектах здоровья профессионалами. С нашим комитетом по социальной защите у нас договоренности — мы входим в проект «Курское долголетие», который анонсировал губернатор. Мы продолжаем участвовать. 

— А где были анонсы мероприятий проекта «САД»? В соцсетях об этом ничего не было, на сайте тоже.

— Были ограничения, потом спецоперация. Фактически мы запустили все активности с мая-июня. Основная информация в группе в «ВК». 

За это время мы ещё создали цифровое пространство, которое называется ИксПи — это экосистема создателей, где каждый человек может свою экспертность проявить и на этом зарабатывать. У нас прошел инкубатор и мы создали первый цифровой банк по авторскому праву, где каждый человек может задепонировать своё авторство. Всё это произошло за период с осени прошлого года примерно до начала спецоперации. 

— Сколько сейчас участников у экосистемы, как работает банк? 

— Это работает следующем образом: человек заходит, там есть механизм регистрации объектов авторского права. На платформе ИксПи сейчас больше 4000 пользователей. 

— Она как-то пересекается с другой вашей платформой, о которой вы рассказывали у себя на страницах — INReality?

— Это следующим шагом пошло: мы соединились с проектом «Живые города», национальной инициативой, и создали экосистему созидателей. Людей, которые не только чем-то занимаются для зарабатывания денег, но они ещё и делают вклад, — то, что сейчас называется impact, положительный вклад в мир. Impact или ESG —повестка, устойчивое развитие — синонимы, которые сейчас активно продвигаются у нас в государстве. 

— Что из себя на данный момент представляет сам «Поток» как физическая площадка? Это только одно помещение, которое все видят на мероприятиях? 

— Да. 

— Больше помещений нет? 

— Нет. Здесь порядка 400 метров, которые являются трансформируемым пространством, где могут проходить различные мероприятия. С учетом техники, которая здесь есть, это можно превращать в бесконечное пространство. Отсюда ведутся трансляции, могут организовываться встречи и телемосты с людьми из разных регионов. Это сообщество лидеров креативной индустрии, образовательная часть, инкубатор, который у нас есть. И мы в этом году запустим инвестиционную часть — будем предлагать инвестиции тем, кто придёт за поддержкой и будет показывать свои интересные идеи. 

— Обычно, говоря про творческие кластеры, имеют в виду находящиеся в одном месте рабочие пространства для творческих резидентов, где они могут постоянно находиться и собственно работать. В Курске этого нет и не планируется? 

— Дело в том, что, когда мы создавались, у нас возникла пандемия, которая внесла существенные коррективы в понимание людьми физического пространства для работы. Сегодня удалённая работа — это норма. А когда создавались креативные кластеры, все ориентировалось на коворкинги, аренду и так далее. Сегодня ценность самого физического пространства теряет силу по сравнению с сообществом и технологиями. 

— То есть понятия резидента у вас — не физическое? 

— Экстерриториальное, да. 

— То есть это не те люди, которые постоянно у вас находятся? А кто?

— Кто с нами взаимодействует, кого заинтересовала и кому откликнулась наша философия, наши ценности, и кто готов с нами вместе делать какие-то проекты или предложить свои услуги. 

— Как при таком подходе стоит вопрос окупаемости? Это же сложный вопрос для тех, кто размещает в себе офисы и прочие рабочие пространства. А как в вашем случае? 

— В нашем случае окупаемость — это один из фокусов внимания. Начиная с этого года, это проект, который находится на самофинансировании, сам себя окупает. Всё, что сейчас здесь происходит, — это не за какие-то спонсорские деньги, а за механизмы экономические: кто-то кому-то оказывает услуги, есть прибыль. За нами находится историческое здание присутственных мест. В проекте «Детинец» оно готовится у нас к тому, чтобы там возник именно такой креативный кластер: уже со школой внутри, коворкингами и всем остальным. У нас будут 3000 квадратных метров. 

— А конкретных планов по срокам сейчас нет? 

— Почему же, есть. В ближайшие два года мы должны зайти на ту часть территории — там очень много археологии, много работ с историко-культурным слоем. Поэтому минимум два года уйдёт на то, чтобы всё привести в порядок. 

— Чем вы сейчас отличаетесь от помещения с техникой, которая сдаётся в аренду? Экосистемой?  Что вы можете предложить резидентам — других резидентов? 

— В чем заключается экосистема? В том, что мы самому человеку помогаем понять, в чем конкретно его ценность. И через это обеспечить позиционирование и продвижение, установление связей, контактов, проращивание идей в бизнес, инвестиции, формирование сообщества вокруг лидера, который несёт какую-то тему в мир.

У нас есть базовая цифровая платформа, есть физическое пространство, которые помогает человеку неспокойному, пассионарному, ещё раз убедиться в том, кто он есть и получить поддержку, всё монетизировать. Дальше вокруг этого строится коммуникационная и медийная часть, которой мы даём поддержку. Экспертные услуги и продажа этих услуг с нашей помощью — мы даём поддержку. Ещё часть, связанная с комьюнити и объединением людей вокруг лидера, генерация этими людьми идей и их поддержка через инвестиции — через инкубатор, который запускает эти идеи.

Экосистема в целом — это физически-цифровая-культурная среда, которую мы создали. Наше ключевое отличие — это культурный код, который обеспечивает поддержку людям, желающим что-то реализовать. Наша культура — это то, чем мы отличаемся от других. В «Потоке» ты чувствуешь себя иначе с точки зрения возможностей, ощущения этих возможностей и даже просто по энергетике. Я лично сюда прихожу и чувствую энергию, которая здесь накоплена. Она здесь накоплена потому, что тут в своё время был механический цех, тут трудились люди. Этот механический цех теперь превратился в креативный цех, где сейчас тоже трудятся люди. 

То, что губернатор здесь проводит мероприятия с периодичностью раз в 3-4 месяца и хочет, чтобы они проходили здесь, добавляет энергии этому месту. Здесь обсуждался вопрос, будет ли жить курский трамвай — на трансляции в «ВК» собралось под 40 тысяч человек. «Поток» стал местом, где люди встречаются и в конструктивном ключе обсуждают даже самые острые вопросы. Вопросы генплана они были просто супер-острейшие! Я помню, как боялся за Ирину Аникееву, которая здесь вещала и одна отдувалась, потому что люди были готовы разорвать её в клочья. А людям надо было просто выговориться. Поэтому здесь такое реально «наполненное» просветительское место. 

— Если какой-то человек захочет воспользоваться «Потоком», что ему могут предложить? Допустим, человек захотел провести свою выставку, или организация какое-то мероприятие — у вас есть какой-то отбор? Как вообще происходит организация подобных мероприятий сторонних людей? 

— Это происходит вот так: *щелкает пальцами*. Как было в прошлом году: приходят люди и говорят, что хотят сделать фестиваль уличного танца — пожалуйста. «А вот у нас идея, хотим сделать флэшмоб» — пожалуйста. «А мы хотим показ мод» — пожалуйста. 

Человек просто может написать в «ВК» или в группу, или мне, или Артёму Касилову. И всё, дальше мы открываем свой календарь, ищем свободное место и ставим человека в расписание. Мы можем взять с человека деньги, только если нужна серьёзная техподдержка — потому что мы сами нанимаем для этого людей, но не зарабатываем на этом. Мероприятия для нас — это прежде всего возможность привлечения людей к этой культуре. Возможность для людей познакомиться с этим местом, ведь оно никаким образом не рекламировалось. 

Самым ценным для меня было то, что в конце августа прошлого года, когда губернатор делал здесь свою прямую линию, он уже называл это место не «Детинцем», а «Потоком». Для меня это был очень важный момент переключения. Если сегодня человек хочет понять, какие возможности здесь есть — может просто сказать: «Ребят, а что с вами можно сделать?». Мы спросим, чего он хочет. А если не знает — будем разбираться, кто он вообще есть и зачем живёт, потому что мы идём от осознанности. Мы верим, что человек только в этом состоянии способен быть в потоке, в энергии, которая помогает реализовываться. 

— Вы главный организатор всего этого? 

— У нас партнёрство. Андрей Канунников обеспечил это место — он его профинансировал, создал такую площадку, выделил помещения — то есть это КЭАЗ. Артём Касилов — это управляющий партнёр. Он делает так, чтобы здесь была жизнь. Я партнёр, который обеспечивает поддержку Артёма и соединение интересов, чтобы это выходило за рамки представления, что такое Курск и что Курске возможно. 

Моя основная задача — это выход за рамки той культуры, которая сегодня сложилась в Курске. Привнесение сюда возможностей, которые никто до этого не представлял. Ведь до этого не было представления, что возможно так легко запросто договариваться с комитетом культуры, делать какие-то совместные большие проекты. До этого никто не предполагал, что сюда может взять заинтересоваться и прийти всероссийское общество «Знание». 

Моя основная задача — это масштаб. 

— Вы ещё советник ректора ЮЗГУ? 

— Был им до мая этого года. 

— Что успели сделать? Вами был анонсирован совместный с ЮЗГУ «первый в России музейный комплекс нового формата „Центр эдьютеймента имени Шухова-Бари“», но после анонса о нём абсолютно ничего не слышно.

— К сожалению, в эту сторону пока сам не пошел ЮЗГУ. На мой взгляд всё, что касается Шухова, — это то, что надо забирать и делать вместе с Белгородом. Делать очень крутую историю. Но по каким-то причинам, может, просто другие приоритеты, эта история не раскрутилась в ЮЗГУ. 

Если брать основное, что было сделано: это подписание соглашения с «Университетом 20.35» и подготовка договоренности с инженерной палатой о том, что тема Шухова, включая возможное проведение всемирного инженерного конгресса, могла бы быть здесь организована. По каким-то причинам в эту сторону пока не пошли. 

— Возвращаясь к вопросу креативных кластеров. Одна из целей, которую обычно заявляют такие объединения в провинции — пресечь отток мозгов и талантов в крупные города. Курск работает в этом направлении? 

— У нас нет такой задачи. Я к этому отношусь так: крепостное право отменили ещё в 1861 году. Человек сам принимает решение, где ему жить и как. Когда я готовил выступление мэра Виктора Карамышева в Сколково, мы определили такую категорию как «резидент Курска». Без разницы, где ты живёшь, — ты резидент Курска, если платишь здесь налоги. 

Человек сегодня может перемещаться в пространстве. Вот я, например, живу четыре дня в Курске, два — в Петербурге, и, с учётом СВО, — одни сутки в поезде. Туда 15 часов и обратно 15 часов. Мне так удобно. Это может показаться обычному человеку малопонятным, а мне так удобно. И, внимание, с 1993 года, с тех пор как я переехал из Киргизии, я резидент и налоговый агент чего? Курска. Я жил в разных городах и даже странах, и всегда оставался резидентом Курска, всегда здесь платил налоги. 

Поэтому основной вопрос не «уехали ли вы» — это тоже важно, но более важно, насколько они душой здесь. И насколько они финансово здесь. Поэтому у нас основная задача — помочь человеку сделать так, чтобы, находясь в любой точке мира, сохраняя курское резидентство, человек был экономически успешен и востребован как эксперт. 

— Есть сейчас такие примеры? 

— Можно взять команду маркетологов Антона Малышева, которая вернулась из Сочи. Пожалуйста, яркий пример: ребята до «Потока» жили и работали в Сочи, а при появлении «Потока» и при проявлении Антона как лидера в направлении «Маркетинг», они вернулись сюда. Сейчас они физически находятся и сидят здесь. У нас есть одно помещение на пятом этаже, они его занимают. Благодаря своей активности люди получили выгоду — не платили всё это время аренду, потому что они свои. 

Ещё для примера можно взять медиа-направление — Алину Верютину. Часть заказов она получила благодаря «Потоку» из ИксПи (или из INReality, по-разному можно это назвать). Соответственно, она фактически в едином кластере с теми, кто сейчас находится за пределами Курска. 

На этот год наша основная задача — два ключевых проекта и переход в массовость в самом Курске. До этого мы не занимались вовлечением больших масс людей. Наша задача была отстроиться, наладить работу и сейчас мы запускаемся в экосистемном порядке.

— То есть главный дальнейший план — массовость? 

— Сейчас мы говорим о трёх тысячах, которые есть у нас в группе «ВКонтакте». Для меня массовость начинается хотя бы от 10 тысяч. 

— Десять тысяч постоянно посещающих «Поток» или подписчиков? 

— Десять тысяч людей, которые постоянно посещают нашу группу, которые интересуются, и для которых у нас достаточно контента, чтобы быть актуальными. Это такая круглая и уже привлекательная цифра. Для области в целом — тысяч сто. Если сравнивать размеры разных пабликов, именно такая цифра уже несколько лет говорит об актуальности для масс. Такая цель. Мы хотим стать шляпой из Хогвартса для молодёжи — чтобы ту дистанцию, которую их родители проходили за сорок лет, молодежь проходила за двадцать. 

— Вы сказали, что для участников здесь почти всё бесплатно, но при этом «Поток» существует на самоокупаемости. За счет чего? Насколько большие расходы? 

—Есть затраты, связанные с электричеством и коммуналкой. Их нам удалось фактически компенсировать за счет «Знания», которое является основным якорным резидентом. Нам удалось шэрить это пространство с обществом «Знание». Если мы говорим про экосистему, и у нас есть просветительский элемент, который стоит ноль, и обучение, которое стоит денег. То есть я зарабатываю через образование, через то, что «Знанию» продаю своего резидента, который оказывает услуги «Знанию» по трансляциям, видеографии и так далее. Я фактически являюсь платформой, которая соединяет резидентов и на этом зарабатывает. 

— Вы упомянули «Знание», Школу креативных индустрий, маркетологов — а кого ещё можно отметить из резидентов? Кто не попал в этот список? 

— Фактически среди резидентов у нас есть сообщество дизайнеров, маркетологов, сетевое издание «Морс». Можно назвать нашим резидентом областной комитет по культуре, потому что мы много с ними взаимодействуем. От них есть очень серьёзная человеческая поддержка: с самого начала Юлия Полетыкина проявила интерес и внимание к «Потоку» и познакомила нас с Артёмом Касиловым. Если бы не она, я бы мог такого человека не встретить.  

Нашей основной задачей было зародить здесь жизнь и притянуть нужные нам проекты. Наша задача была создать устойчивую культуру, которая показывает себя на примерах конкретных людей — Алины Верютиной, Антона Малышева, Димы Сараева. Чтобы можно было сказать: «Смотри, человек поверил в нас, пришел в феврале 2021 года выступить в формате TED, рассказал, как видит свой сектор индустрии, а теперь он получил такой-то контракт, здесь у него школа» и так далее. 

По поводу курского скепсиса. Мне потребовалось весь прошлый год потратить на убеждение некоторых в том, что надо поверить. Но сейчас я могу брать одного из самых главных скептиков — Диму Сараева — и всем демонстрировать. Он был самым главным скептиком: «А чего всё так долго? Всё не то, а что мы здесь делаем? А когда будут деньги?» А сейчас человек делает определённую работу за достаточно большие деньги, потому что 13 февраля 2021 года пришёл, выступил и работал: сделал концерт здесь в прошлом году, выступал на встрече с подведомственными учреждениями комитета культуры и рассказывал, как он видит сетевой формат домов культуры. Это были семена, это были инвестиции и всё это попадало в плодородную почву… хотел сказать «чернозёма», но скажу «скепсиса». И это проросло. И теперь, чтобы рассказывать что-то другим людям, мне достаточно показывать этих людей.