Я принимал участие в выборах как глава предвыборного штаба «Яблока» и доверенное лицо кандидата в депутаты на выборах в Госдуму. На этот раз использовалась система контроля, непохожая на все остальные, которая не применялась ранее. Новый контроль показал себя с хорошей стороны, и он будет масштабироваться в следующем избирательном процессе.
Практически все наблюдатели фиксировали нарушения и подавали жалобы. Комиссия рассматривала пять жалоб, остальные не регистрировались и не отражались в итоговых протоколах комиссий, хотя ответы по некоторым были. ЦИК России сейчас рассматривает отклонённые жалобы.
На выборах мне приходилось много общаться с членами избирательных комиссий. Это лояльные к действующей власти люди, которых устраивает состояние медицины, образования, дорог и прочее. Они спрашивали, зачем моя команда пишет жалобы, насмехались и называли ответы на жалобы «писульками», шутили, что готовы придумать всё новые и новые «писульки». Получается, права граждан высмеиваются и не защищаются, а тот, кто воспользовался ими, — подлый человек.
Грустно от того, что жить по закону у нас становится подлостью. Показалось, будто я зашёл не на территорию комиссии, а в чей-то личный дом. Жалобы воспринимались как личное оскорбление от «плохих» людей вроде меня. Были бы плохими, подавали бы жалобы на все нарушения, а не как мы делали — только на те, которые нельзя устранить на месте.
Всем было интересно, сколько мне заплатят за «работу». На ответ «нисколько» люди усмехались и говорили, что мне отплатят не деньгами, а отдыхом на Канарах. В сознании некоторых председателей комиссий отсутствует понимание того, что граждане могут проявлять свою гражданскую активность без денег. Все это укладывается в политику нынешней власти: активные граждане — это иноагенты и проплаченные западом люди, способные нанести непоправимый ущерб авторитаризму государству.
Наблюдатели отмечают, что полученный ими опыт перевернул их представление о выборах и их итогах. Они убедились, что итоги голосования больше обоснованы не фальсификациями, а тем, что протестный электорат не пришел на избирательные участки. Согласно официальной информации, явка составила менее половины от общего числа избирателей в Курской области. Так или иначе, те, кто пришел на избирательные участки, отдали большинство голосов «Единой России». Власть пока прочно удерживает в головах граждан мысль, что от их голоса ничего не зависит, что ходить голосовать не имеет смысла. Изменить ситуацию поможет массовая явка. Эти результаты сложно будет сфальсифицировать. Только после этого граждане будут иметь моральное право предъявлять претензии к итогам голосования. Хочу привести слова двух наблюдателей из моей команды.
Елена, член избирательной комиссии с правом совещательного голоса
Среди моих знакомых нет тех, кто поддерживает партию власти, рейтинг которой опустился до 30%. И, тем не менее, «Единая Россия» до выборов объявила, что готова сформировать конституционное большинство в парламенте. Каким образом? Вбросами или фальшивыми протоколами? Я решила разобраться в этом и пошла наблюдателем — бесплатно, в обмен на протоколы из другой ТИК для статистики. Ради денег участвовать смысла никакого не было: два пропущенных рабочих дня мне обошлись дороже, чем выплаты наблюдателям от тех партий, которые предлагали оплату.
Больше всего меня интересовали результаты голосования бумажными бюллетенями, которое имеет решающее значение. Схожие с Курском результаты были во многих городах. Сельское население, население миллионников и «аномальных электоральных территорий» вроде Северного Кавказа и Кузбасса голосует и подсчитывает несколько иначе, там нужны отдельные наблюдения.
Что и как я наблюдала
Меня интересовало, можно ли вбросить днём или подменить ночью бюллетени, а также будут ли «карусели».
Я работала на участке с КОИБом. Мне сразу не понравились пластиковые пломбы. Хоть они и имеют номер, ничто не мешает выпускать их с дубликатами. Мне не разрешили сфотографировать пломбы, но я запомнила расположение «хвостов» — наутро они были на своих местах. Книги избирателей также не дали нормально изучить на предмет «левых» адресов, но я с коллегами следила за их заполнением.
Проценты по двум лидирующим партиям между различными участками в итоге отличались незначительно. Я познакомилась с наблюдателем от другой партии, она сообщила, что у них закрыто наблюдением много участков, поэтому, скорее всего, результат «Единой России» по Курску без ДЭГ в моих двух протоколах ТИК (36-38%) — достоверный. Для сравнения: «ЕР» по Курской области с ДЭГ — 43%, «ЕР» по России с ДЭГ — 49%.
Самое интересное я увидела на надомном голосовании. Голосовавшие в частном секторе говорили, что вызывали выездную комиссию сами, а вот голосовавшие в многоэтажках говорили, что их записывали централизованно. Это были люди весьма пожилого возраста, подавляющее большинство вслух говорили, что голосовало за «ЕР» (хотя никто их не спрашивал, это запрещено). Кстати, наблюдатель от «ЕР» всегда ездил на надомное голосование и даже пытался при мне фотографировать урну с бюллетенями у избирателей дома, на что я сказала, что это нарушение, и он прекратил. Поэтому после подсчёта я обратила внимание на процент голосов надомников и выяснила любопытную закономерность.
Главный секрет российских выборов
Ниже в таблицах приведены результаты и дополнительные данные по двум курским ТИКам из моих протоколов (без результатов дистанционного голосования). Суммарно в них около 90 участков и 150 тыс. избирателей, имеющих право голосовать (из них проголосовали около 53 тыс.). Обратите внимание, насколько результаты по «ЕР» и КПРФ отличаются от федеральных.
А теперь обратите внимание на процент надомников из второй таблицы (выделен красным). Это электорат «ЕР», и он был отлично мобилизован властями. Да, это очень пожилые люди, которым не так долго осталось жить, но они сыграли решающую роль и определили, как жить дальше молодёжи, которой среди голосовавших практически не было видно. Чтобы убедиться в их решающей роли, просто сравните процент надомников в округах с процентом голосов за «ЕР».
Я спрашивала у знакомых в возрасте 22-40 лет, почему они не пошли на выборы. Многие про них просто забыли, хотя я считала их политически активными и грамотными людьми. Некоторые проживают не в регионе постоянной регистрации и забыли вовремя подать заявление на смену избирательного участка по месту проживания. Многие не пошли, потому что «все партии одинаковые и провластные», «голосовать не за кого». В бюллетенях, действительно, не было тех, за кого мне лично хотелось бы проголосовать, но я в таких случаях голосую за политическое разнообразие (другую партию, кроме «ЕР»), оно лучше монополии.
Стоит ли ходить на выборы или быть наблюдателем
Я хотела узнать правду о выборах — я её узнала: власть отлично мобилизует своих сторонников, деморализует и демобилизует противников. Людям внушается «правильное» электоральное поведение. Даже оппозиционеры, которые искренне призывают игнорировать выборы, по сути, мощно работают на благо «ЕР».
Заявления, что протестная явка «легитимирует фальшивые выборы», несостоятельны: порога явки давно не существует. Легитимирует выборы отсутствие фиксации нарушений, поэтому независимые наблюдатели — одни из важнейших участников избирательного процесса. Само их присутствие сводит вероятность грубых нарушений, влияющих на результат, практически к нулю.
Я хочу порекомендовать партиям, которые хотят получить бОльший процент на выборах, просить сторонников не только голосовать, но и интересоваться у знакомых, проголосовали ли они, убеждать голосовать тех, кому выборы безразличны, опровергать миф о неизбежности массовых фальсификаций при голосованиях на участках и говорить правду о низкой протестной явке как о причине поражения.
Важно привлекать наблюдателей среди волонтёров и объединяться с другими партиями, чтобы небольшим числом наблюдателей от каждой партии в целом закрывать максимум участков.
Мой главный вывод будет таким: если вы активно интересуетесь политикой и переживаете за судьбу страны, призываю участвовать в наблюдении. Это большое общественное благо и потрясающий личный опыт. А чтобы наблюдателям было, за чем наблюдать и чьи голоса защищать, призываю скептически настроенных граждан всё-таки ходить на выборы и голосовать: если ваш голос украдут, его украдут вне зависимости от вашей явки, а вот в случае голосования он может оказать реальное влияние на результат.
Алексей, член избирательной комиссии с правом совещательного голоса
С одной стороны, избирательные комиссии самостоятельны и независимы. С другой, на практике большинство ТИКов находятся в зданиях администраций округов, районов, городов. Нетрудно догадаться, что независимость избирательных комиссий символическая: происходит банальное самовоспроизводство власти.
К примеру: в ТИК Железнодорожного округа постоянно находился член избирательной комиссии, который, вот так неожиданность, является главой администрации Железнодорожного округа. Представьте себя на месте председателя ТИКа, когда работаешь в здании администрации, а глава этой администрации одновременно твой начальник в иерархии избирательных комиссий.
Затем вскрывается печальный факт: в статусе наблюдателя в ТИКе делать нечего. Все ограничивается суммарными данными по явке в конце каждого избирательного дня. Я получил статус члена комиссии с правом совещательного голоса. По закону он может присутствовать и знакомиться с любыми документами, имеющими отношение к выборам, но на практике оказывается, что разговоры по телефону в кабинете председателя конфиденциальны, ведь это «спецсвязь», а собирающаяся и передающаяся из избирательных комиссий информация либо не относится к выборам, либо является «личным блокнотом» председателя, даже если это расчерченный строками лист А3, который заполняется коллективом ТИК.
Третий и «единый» день начался с недопонимания. Председатель комиссии Железнодорожного округа Елена Луценко не захотела принимать моё уведомление о том, что я собираюсь вести съёмку, сославшись на некого юриста, который мне «что-то объяснит».
Да, не предусмотрено. Интересно, можно ли членам комиссии запретить смотреть в дни голосования на рабочем месте «Рик и Морти», пока это не будет предусмотрено отдельным пунктом в избирательном законодательстве? В общем, что прямо не разрешено, то запрещено. Мало ли что.
Далее я попытался подать уведомление о том, что я собираюсь знакомиться с документами, связанными с работой комиссии, наблюдать за заполнением увеличенной формы сводной таблицы и доставкой документов из УИК в ТИК, контролировать отсутствие посторонних неизвестных лиц в помещениях ТИК, наблюдать за вводом данных в систему ГАС «Выборы» и дать письменный ответ в случае отказа.
На это все был получен ответ в духе «зачем информировать меня о том, что является вашими законными правами». Правда, как я могу решить кто посторонний, а кто нет? Действительно, удостоверений ведь ни у кого нет. Вы спросите, а зачем это нужно делать? Напомню, что ТИК находится в здании администрации, а кто как не администрация заинтересована в «правильной» работе комиссии? К тому же, границы ТИК не были чётко определены. На вопрос, в каких именно кабинетах здания расположена комиссия, ответ был: «Во всех, где открыта дверь». Не поспоришь.
И главное: я не мог находиться в помещении с компьютером, где происходил ввод данных в ГАС «Выборы», потому что мог мешать. И это несмотря на то, что «все члены комиссии, наблюдатели имеют право знакомиться с любой информацией, вводимой в ГАС „Выборы“ и выводимой из нее».
Ещё я запрашивал протокол ввода данных в ГАС «Выборы», копии протоколов УИКов, поступивших в ТИК, копию сводной таблицы и предварительные данные по явке на всех участках. Мне отказали в пометке о принятии письменного запроса, ведь я и так имею права на все эти документы. Позже я понял принцип работы Елены Луценко. Как настоящая лоялистка, она стремится к идеальной работе своей комиссии, что сводится к оперативной передаче нужных данных в вышестоящую инстанцию и минимальное количество дополнительных подозрительных бумажек в конечном протоколе. Нет подозрительных уведомлений, запросов, жалоб — молодец, «Единая Россия» будет гордиться тобой. Она стремилась быть комсомолкой и быть первой, кто привезёт данные своего ТИКа.
Самое интересное происходило после восьми вечера: УИКи заснули, проснулись ТИКи. Появился полицейский в форме якобы «для охраны бюллетеней». Действие проходило в конференц-зале, где висели увеличенные сводные таблицы, памятки, камеры. Комиссия погасила неиспользованные бюллетени по методу циркулярной пилы — эффективно, быстро, но пыльно. После вручную зачеркнула крестом одиннадцать тысяч марок. Дружный коллектив справился минут за двадцать.
Примерно в половину десятого вечера появляются первые председатели УИКов из малонаселённых мест или режимных объектов вроде больниц. Я обратил внимание на то, что, вопреки чёткой процедуре передачи протоколов УИК об итогах голосования в ТИК, коллективы участковых комиссий разделяются: одна часть идёт в конференц-зал для передачи данных председателю, а другая — одновременно с этим в кабинет ввода данных в систему ГАС «Выборы». После этих действий данные вводились в увеличенную таблицу, хотя по закону должно быть наоборот. Первоочерёдность внесения данных в увеличенную форму сводной таблицы играет важнейшую роль в общественном контроле, поскольку затрудняет дальнейшее изменение данных.
Ещё одно важное требование — фиксация в увеличенной форме сводной таблицы времени внесения данных. Оно позволяет установить, сколько времени прошло с момента отправления протокола из УИК до момента внесения данных в увеличенную форму сводной таблицы. Елена Луценко этот момент проигнорировала, как и мои замечания, пояснив, что «они делают всё правильно» и «так быстрее». В итоге я не смог чётко ни определить время прибытия председателей в ТИК, ни проследить за тем, как проходит проверка контрольных данных с последующим вводом в систему. Женщина отказывалась принимать мои жалобы. На второй или третьей попытке председатель обвинила меня в том, что я пытаюсь сорвать работу комиссии, провоцирую, собираю данные для «выставления» этого куда-то и целый день «выношу мозги», лучше бы мне сесть и не мешать.
Полицейский также отказался принять заявление, потому что он «находится на задании по сохранению общественного порядка и мою просьбу выполнить не может». Луценко же напомнила, что не стоит отвлекать сотрудника, ведь он защищает всех нас от «падающих бомб». Интересное представление о работе полиции. В итоге жалоба была передана в курский избирком, откуда был получен милый ответ.
Дальше я, насколько мог, фиксировал примерное время прибытия председателей УИКов, на что получал разную реакцию. Кто-то молчал, кто-то с подозрением спрашивал зачем мне эта информация и кто я такой. Также мои «коллеги», члены ТИК, не упускали возможность напомнить мне, что я докапываюсь до людей, мешаю им, и вообще здесь никто, ни на что не имею прав. Также оказалось, что сверхважный процесс ввода данных в сверхсекретную систему ГАС «Выборы» можно превратить в балаган и пускать туда толпы людей. Но не меня. Неоднократно я слышал упреки в том, что люди устали, и мои требования затягивают процесс. Жаль, члены избирательного процесса не задаются вопросом почему вообще они работают трое с половиной суток подряд, почему этот процесс превратился из единого дня голосования в это. Виноваты, конечно же, наблюдатели.
Вместо итога — ни о какой независимой работе избирательных участков всех уровней речи не идёт. Отсюда не может быть и независимых и беспристрастных результатов выборов, если это называть выбором. Лояльность является решающим критерием успеха в этой карьерной среде. Гласность и открытость являются злейшими врагами для всех системных участников выборного процесса.
Ян Фурцев
Фото: Газета «Караван Ярмарка»
