Кратким упоминанием, практически буднично, промелькнула новость об утверждении Курским городским Собранием нового генплана Курска. Вспоминая словесные баталии, бушевавшие вокруг проекта генплана, такое ощущение, что гора родила мышь. Однако это логическое завершение истории документа, не имеющего в текущих реалиях реального значения.
Чтобы понять малую реальную значимость для Курска генплана как документа, достаточно небольшого экскурса в градостроительное законодательство.
Из вышеназванного законодательства мы узнаем, что правовой режим земель населенных пунктов определяется двухуровневой системой: функциональным и градостроительным зонированием. Генплан, собственно, функциональные зоны и устанавливает. Градостроительное зонирование реализуется через установление территориальных зон в Правилах землепользования и застройки (ПЗЗ). Последние, по сути, и указывают, что можно строить, а что нельзя.
Интересен тот факт, что четкие правила соотношения функционального и градостроительного зонирования в законодательстве отсутствуют! Так, например, подготовка проекта ПЗЗ осуществляется с учетом генплана. Не в соответсвии, почувствуйте разницу. И хотя сложившаяся судебная практика сформулировала «жесткое» соотношение генплана и ПЗЗ, по факту это лишь позволяет оспаривать ПЗЗ в судебном порядке по мотиву их несоответвия генплану. То есть не запрещает местной публичной власти принимать ПЗЗ, отличные от положений генплана. Фактически реализация генплана во многом зависит от политической воли публичной власти.
И здесь уместно уточнить, что если разрешительная документация на строительство получена до успешного оспаривания несоответствующего генплану ПЗЗ, то подобная документация остается в силе. Иными словами, можно применительно к территории утвердить ПЗЗ, предусматривающие многоэтажную застройку в функциональной зоне малоэтажной застройки, и выдать разрешение на строительство многоэтажного дома. Даже успешное оспаривание вышеуказанного ПЗЗ к отмене разрешения на строительство уже не приведет. А стало быть, оспаривание ПЗЗ не является большой проблемой.
Действующее законодательство устанавливает, что утвержденные в генплане функциональные зоны не влекут за собой изменение правового режима земель, находящихся в этих границах. Последнее практически лишает установление функциональных зон какого-либо юридического значения. «Дом плачущего мальчика» и при установлении зоны среднеэтажной застройки не снесли бы, пока не выкупили или изъяли. Примат частной собственности, присутствующий в нашем законодательстве, и вовсе позволяет возводить здания и сооружения, не отвечающие градостроительным нормам и правилам.
Стоит также отметить, что территориальное планирование не синхронизировано с планированием бюджетным, что оставляет большинство инфраструктурных мероприятий реализованными лишь на бумаге. При этом чиновники фактически не несут никакой ответственности: действующее законодательство не позволяет привлечь к ответственности представителей публичной власти за неисполнение решений, которые содержатся в генплане.
В итоге в отсутствие финансовых средств и политической воли, генплан превращается в декларацию о намерениях, своеобразное «желаемое видение будущего». Мало того, что в этом будущем Курск останется большой деревней, так и ситуация с утверждением генплана получилась прямо по Гоголю: «… зачем же стулья ломать?».
Автор telegram-канала «Багира Курская» Сергей Финошин
