Предприниматели, восстановившиеся от прошлогоднего локдауна, вновь попали на «нерабочие дни». Одной неделей закрытий не обошлось: уже известно, что послаблений точно не стоит ждать ранее 12 ноября. Когда закончатся все ограничительные меры, сказать невозможно: недавно Роспотребнадзор запретил все массовые мероприятия в школах до 2024 года. Сильнее всего от последствий пандемии страдает мелкий бизнес, который и в обычном режиме приносит владельцам не больше средней зарплаты по региону.
Больше самих ограничительных мер бизнесу не нравится их выборочность: пока магазины внутри торговых центров были закрыты, клиенты от них уходили к конкурентам, продолжающим работу в отдельно стоящих зданиях. От мелких предпринимателей покупатели шли к крупным «сетевикам», которые не подлежали закрытию из-за того, что входили в перечень системообразующих организаций.
С мерами поддержки происходит то же самое. Пока одни могут рассчитывать хотя бы на субсидии и льготные кредиты (зачастую выражая скепсис по поводу их эффективности), другим не досталось даже этого. Наиболее пострадали индивидуальные предприниматели и самозанятые: первым в регионе пообещали снизить ставку по «упрощенке» за квартал в три раза, мер поддержки для вторых нет вообще.
Подавляющее большинство предпринимателей не может рассчитывать даже на субсидии в размере МРОТ: в федеральном перечне отраслей, требующих поддержки, предприятия торговли не фигурируют вообще. Несмотря на полное отсутствие доходов, людям необходимо продолжать платить кредиты, арендные платежи и страховые отчисления, никто не отменял и бытовые расходы на содержание семьи.
«Край» попросил людей, чей бизнес попал под ограничения, рассказать о сложившейся ситуации.
Прямая речь
Александр:
«Всё плохо, я самозанятый. У меня фотостудия в торговом центре, за которую надо платить по счетам несмотря на то, что она не работает в период ограничений. В прошлом году на нас забили, как и в этом. Звонил, спрашивал — для самозанятых мер поддержки нет».
Валерий:
«Я занимался полиграфической деятельностью, и так как наёмных сотрудников у меня нет, сразу выбрал режим самозанятого — тогда он как раз появился. Моя мама тоже самозанятая, занимается ремонтом одежды, и наши сферы попали под ограничения.
Спрос упал практически полностью. Работать на доставку невыгодно: заказы по большей части и так копеечные.
В своё время нам помогли программы от центра «Мой бизнес», но сейчас, откровенно говоря, все достижения перечёркиваются. Меры поддержки, которые везде рекламируют, нацелены на очень узкий круг и небольшую аудиторию. Не верю, что вопросом занимаются. Предлагают кредиты, но это способ лишь оттянуть банкротство, а не избежать его. Самозанятые у нас и так в основном те, кто остался без других доходов, и сейчас снова они остаются за бортом».
Мария:
«Моя сфера деятельности — ателье, я на аренде. Работаю одна, самозанятая, двое детей. Когда закрывают, то не работаю, но аренду, тем не менее, платить надо. Ситуация как у всех».
Константин, владелец кофейни:
«С момента введения QR-кодов выручка упала в среднем на четверть. Сейчас, с работой навынос, — на 40-60%. В какие-то дни падение удаётся чуть выровнять акциями и скидками, но прогноз негативный. Поддержка… А смысл давать кредит под материальное обеспечение умирающему бизнесу? Это держание за глотку, а не поддержка».
Владельцы павильона косметики в одном из торговых центров рассказали «Краю», что в прошлом году получили помощь, но и её пришлось вернуть:
«В прошлый локдаун в качестве помощи нам в личном кабинете налоговой было предложено закрыть предпринимательскую деятельность в один клик. За один месяц мужу (ИП) выплатили субсидию в 12 300 рублей, а потом потребовали вернуть «незаконно выплаченную субсидию», хотя наш магазин в торговом центре не работал два месяца. Мы вернули в Казначейство эти деньги в тот же день, когда получили предписание. А затем налоговая вызвала мужа на приём три раза, каждый раз с требованием вновь отдать 12 300 рублей, пока я не пригрозила им судом.
Нам сказали, что не подошёл ОКВЭД под субсидию. Была открыта торговля непродовольственными товарами, кроме автомобилей и мотоциклов. Но ведь касса передаёт все сведения о работе онлайн в налоговую и там было видно и категорию товара, и то, работаем мы или нет. К тому же наш торговый центр не работал полностью, значит, и наш павильон не работал. Логично? В результате помощь от государства получили в магазине все коллеги, кроме нас».
А что власти?
Чиновники стараются методично устранять нелогичность действий, но пока только в сфере ограничений. В этом году ювелирные магазины не смогли продолжить работу, положив салфетки на прилавок: теперь, чтобы избежать закрытия, доля товаров первой необходимости в ассортименте магазина должна составлять не менее 30%.
Поправками в распоряжение губернатора было ликвидировано преимущество части крупных торговых сетей, ранее не закрывавшихся из-за вхождения в список системообразующих. Всего на несколько дней дольше остальных фитнес-центров проработала «Территория фитнеса», чей учредитель приказом Минспорта был также внесён в перечень системообразующих предприятий российской экономики.
А вот с помощью пока всё остаётся без изменений. «Край» обратился в комитет промышленности, торговли и предпринимательства Курской области с вопросами о мерах поддержки, в том числе — для самозанятых. Ответ повторил позицию комитета, ранее опубликованную в соцсетях после встречи с представителями общественных организаций. Участники встречи решили, что «институт самозанятости явление новое и находится в стадии формирования, поэтому говорить о дополнительных мерах поддержки сегодня рано». Приведена статистика: из 12 тысяч самозанятых 60% не указали свой вид деятельности. Результат анализа чеков показал, что 90% из них приходится на таксистов, которые свою работу не останавливали.
Вместе с тем в комитете заметили, что в течение года оказывали самозанятым информационную поддержку, также они проходили бесплатное обучение и могут взять льготные займы в центре «Мой бизнес», а сейчас готовы разбирать все конкретные случаи индивидуально:
«Председатель комитета промышленности, торговли и предпринимательства Михаил Аксёнов и председатель комитета по экономике и развитию Левон Осипов отметили, что важно оперативно доносить информацию и получать обратную связь от бизнеса».
Обратная связь с лейтмотивом «вся ваша поддержка гроша ломаного не стоит» продолжает поступать в комментариях к записи.
«А что Титов?»
За комментарием мы также обратились к уполномоченному по защите прав предпринимателей Денису Водопьянову. Он рассказал, что количество обращений от бизнеса в период нерабочих дней увеличивается в разы — в прошлогодний локдаун телефон не смолкал, было получено несколько тысяч обращений. Ко второй волне закрытий многие в ситуации разобрались, но вопросы о том, кто может работать и кому положена господдержка, продолжают поступать.
«Кто не имеет права на поддержку, спрашивает: „А как же мы?“. Но меры прямой финансовой поддержки разрабатываются федеральным центром, сформирован исчерпывающий перечень тех, кто их получает. У людей возникают резонные вопросы — почему они закрываются, если вакцинировались и организовали вход по QR-кодам, а после закрытия не получают поддержки.
Важная ремарка: массовое предпринимательство — альтернатива трудоустройству с более-менее отраслевой зарплатой. С точки зрения занятости населения предприниматели — самозанятые. Да, с точки зрения налоговой это два разных режима, но, по сути, они занимаются бизнесом в качестве альтернативы наёмному труду: они не идут к государству за зарплатой и трудоустройством, поэтому очень важны социальные аспекты.
Даже введение QR-кодов стало испытанием для бизнеса, абсолютно все отрасли экономики показывают значительное снижение выручки. Мы обращаемся к властям и просим вводить адресные запреты: закрываться должны те, кто не соблюдает ограничительные меры. Если для непродовольственной розницы не предусмотрены меры поддержки, значит, нужно снимать для неё ограничения. В малом бизнесе у нас около 20% занятости, половину даёт непродовольственная розница.
Мы видим, что после первого локдауна экономика предприятий ещё не вышла на докризисное значение. Население перешло на сберегательную модель экономики, неопределенность с эпидемией влияет на то, что и как покупают люди: продовольственная торговля показала рост, непродовольственная — спад».
У аппарата уполномоченного есть своё видение дополнительных мер поддержки, которые помогли бы быстрее восстановить экономическую активность:
«Мы должны понимать, если мы открываем бизнес, но оставляем работу с QR-кодами, это не значит, что мы вышли на докризисное значение по выручке. Многий бизнес продолжит работу на уровне минимальных издержек, без средств на развитие. Я считаю, что если мы говорим о создании условий для ускоренного восстановления экономики, нам необходимо распространить налоговую льготу на следующий период. Не только в этом году её дать, но и в посткризисный (мы надеемся) 2022 год. Даже если QR-коды будут отменены, а особенно, — если останутся.
После отмены „вменёнки“ (единый налог на вменённый доход — прим. ред.) значительное количество в рознице оформило патент. Патент берётся в начале года, он уже куплен, больше половины выданных патентов — на розничную торговлю. Необходимо подумать о том, чтобы снизить цену патента на следующий год. Тоже с работой по „упрощенке“ — надо продлить меры на следующий год, тогда мы дадим возможность бизнесу восстанавливаться».
Также омбудсмен отметил, что проблемы с арендными платежами представляют из себя спор между двумя предпринимателями, поэтому необходимо входить в положение каждой стороны:
«Когда в прошлом году начались массовые закрытия, мы обращались к руководителям всех торговых центров, крупные торговые центры пошли на встречу. Конечно, необходимо было компенсировать издержки, поэтому предоставлялась льгота по земельному налогу. Проще было с Центральным рынком, так как это муниципальное предприятие.
Но нельзя всех грести под одну гребёнку. К примеру, предприниматель с использованием собственных и заёмных средств строит торговый центр, основная цель — сдача в аренду торговых помещений. Под это был разработан бизнес-план, были рассчитаны арендные и кредитные платежи. У него кредит, здание в залоге у банка, если выйдет на просрочку — рискует потерять своё имущество. Если он не будет брать арендные платежи, то не выполнит свои обязательства перед банком. Так что осуждать предпринимателей, которые не делают уступки по арендным платежам, мы не можем: для кого-то это тоже бизнес-модель с наличием своих обязательств, поэтому предприниматели должны сами договариваться и слышать друг друга».
Насчет самозанятых полной ясности нет: тем, кто сейчас находится на этом налоговом режиме, остаётся ждать только послабления ограничений.
«В предложениях по льготам мы ориентируемся на налоги и возможности субъекта: у самозанятых налог берётся с доходов, нет доходов — не надо платить. А выдать МРОТ одному человеку — непонятно, насколько это будет целесообразно. Самозанятость — режим очень молодой, пока мало по нему статистики, надо наблюдать за динамикой.
Говорят, что китайский иероглиф „кризис“ состоит из значений „опасность“ и „возможность“. Никогда не было легко, я сам 21 год занимался предпринимательством: ты рискуешь своими деньгами, своим временем — ты должен быть готов ко всему. Сейчас ещё больше возрастают требования к компетенциям, профессиональным и практическим навыкам предпринимателей. Старые бизнес-модели не смогут работать десятилетиями: развивается интернет-торговля, появляются новые каналы продаж, их забирает молодежь — ты сидишь и ждешь покупателя, а его уже забрали до того, как он из своей квартиры вышел.
Рынка всё меньше, конкуренция становится всё более агрессивная. Для бизнеса сейчас самое главное снять ограничения и позволить работать хотя бы с режимом проверки QR-кодов — это позволит хоть как-то быть на плаву».
